Тимофей Сухинин#Почему кистевой хирургией занимаются только энтузиасты?
В конце прошлого года вся Россия была в шоке от жутчайшей истории Маргариты Грачевой,
чей ревнивый супруг отрубил ей кисти обеих рук. За спасение конечностей девушки
взялись профессионалы, благодаря чему удалось приживить левую руку. Правая восстановлению
не подлежала. Настоящим героем общественность и коллеги назвали микрохирурга,
кистевого и пластического хирурга Московской городской клинической больницы им.
М.Е. Жадкевича Сухинина Тимофея Юрьевича, сумевшего провести эту поистине уникальную
операцию. Сегодня мы поговорили с обладателем почетной награды «Отличник здравоохранения»
о причинах, почему кистевой хирургией занимаются только энтузиасты и том, какие
чувства испытывает врач, когда дарит рукам вторую жизнь.
В конце прошлого года вся Россия была в шоке от жутчайшей истории Маргариты Грачевой,
чей ревнивый супруг отрубил ей кисти обеих рук. За спасение конечностей девушки
взялись профессионалы, благодаря чему удалось приживить левую руку. Правая восстановлению
не подлежала. Настоящим героем общественность и коллеги назвали микрохирурга,
кистевого и пластического хирурга Московской городской клинической больницы им.
М.Е. Жадкевича Сухинина Тимофея Юрьевича, сумевшего провести эту поистине уникальную
операцию. Сегодня мы поговорили с обладателем почетной награды «Отличник здравоохранения»
о причинах, почему кистевой хирургией занимаются только энтузиасты и том, какие
чувства испытывает врач, когда дарит рукам вторую жизнь.
Корр.: Тимофей Юрьевич, здравствуйте! Вы помните свою реакцию, когда к вам поступила
Маргарита Грачева?
Тимофей Сухинин: Здравствуйте. За всё время практики, сколько я работаю, никогда не видел подобной
жестокости. Хотя оперирую я в этой больнице (имени М. Е. Жадкевича — прим.) с
1995 года, а ведь тогда были криминальные 90-е с огнестрельными и ножевыми ранениями.
Рядом у нас железная дорога находится, часто происходят автомобильные аварии.
Оперировали как-то пациента, который сам себе руку отрубил, потому что ему голоса
велели это сделать. Однако подобный ужас, когда один близкий человек наносит второму
страшные раны, причем умышленно... Не было в моей жизни таких случаев.
Когда к нам привезли Маргариту, я работал в больнице с 14.30. За два часа до
моего заступления на смену позвонил заведующий и сообщил, что к нам доставят пациентку
из Серпухова с ампутированными кистями рук. В нашей больнице она была в 5 часов
вечера, а уже через час мы начали операцию, которая длилась 9 часов.
Обычно в операционной играет какая-то музыка, в зависимости от предпочтений хирурга.
Лично я в машине слушаю Рок FM, если одолевает усталость, то включаю Relax FM.
К чему это я? Примерно спустя 1,5 часа я вдруг понял, что мы работаем без музыки.
Мы начали оперировать в полной тишине — настолько мы все были потрясены.
Корр.: Сегодня вас и вашу бригаду иначе как волшебниками не называют. А вы разделяете
это мнение, что вы стали совершили чудо?
Тимофей Сухинин: Я бы так не сказал, всё-таки цель создания нашего отделения подразумевает именно
такую медицинскую помощь. Наше отделение микрохирургии — первое в СССР, эта отрасль
медицины стала развиваться в нашей стране именно с этой больницы. Тогда только
в Москве могли справиться с какими-то сложными случаями, к нам везли с разных
уголков страны — Владивостока, Магадана, Средней Азии.
Потом государство стало развивать это направление, появились отделения микрохирургии
и в столицах союзных республик. Но с распадом СССР многие врачи-микрохирурги переехали
в другие страны, кто-то переквалифицировался в пластические хирурги и выполняет
сейчас эстетические операции. Их выполнять гораздо выгоднее, нежели оперировать
по 9 часов, пришивая пальцы какому-нибудь строителю, не соблюдавшему технику безопасности.
Однако это всемирная тенденция — микрохирургия не так популярна. Раньше передовыми
странами по уровню развития этой отрасли были США и Австралия, сегодня акцент
сместился на Азию — сейчас в авангарде Китай, Тайвань, Южная Корея, Япония.
Корр.: А какова причина подобной тенденции? Почему теперь Азия на первом месте?
Тимофей Сухинин: В их религии отсутствие пальцев считается очень плохим признаком, происшествием.
Их мировоззрение предполагает, что все органы и все части тела, которые изначально
были даны Богом, должны быть на своих местах. У нас же люди порой удивительны
— отказываются от предлагаемой им операции по реплантации пальца, не хотят пришивать
палец обратно.
Здесь надо понимать, что на операция процесс не заканчивается — после приживления
пальца, конечности, необходимо строго следовать ограничениям вроде отказа от курения,
строгий постельный режим. нужно проходить реабилитацию, заниматься, разрабатывать
руку, но как только пациент слышит об этом, то говорит: «Зачем мне это надо. Я
и без пальца проживу, всё равно ведь здоров».
Корр.: Вы мне сейчас будто тайну раскрыли. Не догадывалась о такой возможной реакции.
Тимофей Сухинин: Ещё в передовых в области микрохирургии странах там само государство прилагает
усилия, чтобы развивать, совершенствовать эту отрасль, помогает специалистам.
У нас же такого нет, на все обучающие мероприятия мы ездим за свои средства и
во время своего личного отпуска. С каждым годом уменьшается госфинансирование
микрохирургических вмешательств. Чтобы приобрести в клинику инструменты и шовные
материалы, нужно пройти немало бюрократических препятствий. Так что честно говорю,
что всех специалистов, кто способен проводить микрохирургические операции, я знаю
в лицо.
Отделение в больнице им. М. Е. Жадкевича, как еще четыре в России, сертифицировано
Европейским обществом хирургов кисти как Центр хирургии кисти. То есть официально
закреплено, что в нашем центре работает хирургическая бригада, способная в любое
время суток, 7 дней в неделю проводить подобные оперативные вмешательства.
Корр.: Не совсем понимаю. Разве в других больницах нет хирургов?
Тимофей Сухинин: Дело тут именно в «укомплектованности» и готовности бригады. В других больницах
хирурги есть, но операционную бригаду нужно будет еще собрать, вызывать специалиста
из дома. Работа на самом деле тяжелая, поэтому молодежь не очень-то хочет связывать
с ней всю жизнь. Сейчас для большинства важнее возможность заработать прямо сейчас,
допустим, проводя процедуры по увеличению губ — это приносит стабильный доход
и не несет за собой сильного напряжения и ответственности.
Корр.: А кто нуждается в хирургии кисти? Кто эти пациенты?
Тимофей Сухинин: Большинство — это люди, чья работа связана с опасными инструментами, например,
рабочие на стройке. Остальные пациенты неосторожно обращаются с колюще-режущими
предметами или те, с кем происходят несчастные случаи.
Корр.: Вот вы пришили руку — а пациент как относится к своим «возвратившимся» конечностям?
Так же, как и раньше, что это их рука, как и было до травмы?
Тимофей Сухинин: Знаете, как-то был в моей практике случай, когда жена пациента развелась с ним
после операции. Как объяснила женщина, она эти пальцы собирала в пакет, а муж
теперь этой рукой её трогает. Психологически супруга не смогла себя перебороть.
А для самого человека рука — она и есть рука, поэтому необходимо её восстанавливать.
Как я говорил, на операции дело не заканчивается. Допустим, приживление голени
или стопы связано с множеством ограничений, главная функция ноги — это опорная,
пациент уже через 3 месяца будет способен использовать учебный протез, то с рукой
ситуация сложнее. У этой конечности функции другие, поэтому главенствующую роль
здесь играет чувствительность. Человек с пришитой рукой сможет погладить своего
ребенка, в то время как с протезом такого сделать не получится.
Но, повторюсь, нужна реабилитация, во время которой пациент должен упорно, в
течение нескольких месяцев, разрабатывать руку. Иногда будет больно, будет усталость,
но это и есть путь к успеху. Если не прилагать усилий и беречь кисть как маленького
ребенка, то, безусловно, ни о каком восстановлении функций речь идти не может.
В других странах есть так называемые ручные терапевты, их специальность так и
называется — «hands therapy». В России, к большому сожалению, таких докторов нет.
Ранее у нас работал реабилитолог, но и его сократили, так что мы, хирурги, также
занимаемся терапевтическими вопросами в этом плане, хотя это уже отдельная сфера.
К примеру, мы в больнице каждый год проводим в среднем по 3 тысячи операций, многим
пациентам необходима реабилитация.
Корр.: А после операции рука будет работать как раньше? На все 100%?
Тимофей Сухинин: К сожалению, нет. Рука никогда полностью не восстановится, какие-то нарушения
чувствительности всё равно будут. Причиной тому — медленный рост нервных волокон.
Возьмем к примеру случай Риты. Чтобы длина нерва достигла кончика пальца, необходимо
4-5 месяцев. Лишь после этого периода она будет способна вновь определить холодное
и горячее, сможет чувствовать какие-то болевые ощущения. Но вот различить в кармане
монеты в рубль и два рубля она никогда не сможет.
То, что мы делаем, затрагивает сразу несколько специальностей. Соединение костей
и сшивание сухожилий — это травматология, соединение нервов — нейрохирургия, сосудов
— сосудистая хирургия, восстановление тканей — пластическая хирургия. У меня три
сертификата по разным специальностям, и я должен подтверждать их все по той причине,
что в России нет специальности «микрохирургия» или «хирургия кисти».
Корр.: А как вы решили заняться именно этим направлением в медицине?
Тимофей Сухинин: Я еще подростком понял, что хочу быть врачом. Когда заканчивал учебу в мединституте
и работал медбратом, думал о том, чтобы стать кардиологом. Но когда выпала такая
возможность прийти в это отделение и понаблюдать за операцией, а это была пересадка
пальца с ноги на кисть, я сразу понял, что хочу быть таким специалистом. Такая
пересадка для меня казалась фантастикой. Другой плюс нашей профессии — ты сразу
видишь результат своей работы. Перед операцией рука такая холодная и бледная,
лежит на подоконнике, а прошло несколько часов — и вот она на своём прежнем месте,
розовая и теплая.
Корр.: Вы упоминали, что начинали работать еще в 90-е...
Тимофей Сухинин: Да, чего только не происходило. И бандиты могли стоять рядом с операционной
с пистолетами. И буйных пациентов привозят, пьяные тоже поступают, можно услышать
и оскорбления в свой адрес.
Корр.: Нелегкая доля всех медиков. Но ведь ваша работа очень сложна, не хотелось бросить
всё и уйти?
Тимофей Сухинин: А куда? Желания коммерции у меня нет. Если только в таксисты — в 90-е многие
коллеги так подрабатывали.
Корр.: Как же вы пережили это время, зарплаты тогда были очень низкие?
Тимофей Сухинин: Брал больше работы, до 15 дежурств в месяц доходило. Какой-то период прошел
«под флагом» взрывных травм от фейерверков в новогоднее время. Мы оперировали
до 20 человек в сутки, пока наконец власти не навели порядок в этой сфере. Травмы
были тяжелые — разорванные пальцы, поражения глаз и так далее. Сегодня стало меньше
производственных травм в отличие от прежних годов, но появились другие — сейчас
часто «мастера» в болгарку ставят диск от циркулярной пилы.
Корр.: Какая была ваша первая и ваша самая долгая операция?
Тимофей Сухинин: Впервые я провел пересадку кожи у пациента с ампутацией пальца. Эта операция
была 22 года назад. А самая долгая операция шла 16 часов, мы оперировали пациента,
у которого рука попала в тестоделитель. У парня оторвало все 5 пальцев.
Корр.: А для вас как для врача, что такое рука? Рукопожатия с пациентами практикуете?
Тимофей Сухинин: Конечно. Руками человек, прежде всего, работает. Кажется, что это всего лишь
рука, ну что там такого сложного может быть? Но нет, чтобы сделать одно простое
движение, в конечности работают мышцы, сухожилия и суставы. Так что пришить —
это не так сложно, как восстановить её функциональность.
Корр.: Значит, не так уж много драмы в вашей работе?
Тимофей Сухинин: Без руки человек не умрет, но жить с ней будет гораздо проще. Да, наше отделение
не спасает жизни, но помогает улучшить её качество. Был случай, когда мы оперировали
летчику руку — теперь он уже командир экипажа, инструктор экстра-класса. Без руки
вряд ли он смог бы этого добиться.
Корр.: Тимофей Юрьевич, вот вы говорите о том, что в российской кистевой хирургии как
такого развития нет. Но ведь история о Маргарите Грачевой всколыхнула в обществе
интерес к вашей работе.
Тимофей Сухинин: Да, прогресса в отрасли нет, микрохирургия в нашей стране существует благодаря
усилиям отдельных личностей. А насчёт интереса публики — ну вот прошло несколько
месяцев, а уже мало кто вспоминает эту историю, СМИ в том числе. Что уж говорить
о государстве. Тимофей Сухинин#Почему кистевой хирургией занимаются только энтузиасты?
Раньше никогда и не знала, что хирургия кисти такое сложное направление. Очень интересно было вообще узнать, куда можно обратиться с такими проблемами, но печально, что очень мало в России таких вот реальных профи в этой сфере как Сухинин.
ну я бы так не сказала. Вон как много профессиональных пластических хирургов. Они ведь не только эстетические, но и реконструктивные операции выполняют, дефекты врожденные убирают
Если бы не этот случай с отрубленными руками женщинами, мы бы, наверное, даже не узнали бы о таком специалисте как Тимофей Сухинин. Интересное интервью, приятно для разнообразия не только о пластической хирургии почитать
